Почему-то, дичая, даже пьющий человек переходит на классику - представляю, как его должны ненавидеть в телеателье. Впрочем, тех, кого ненавидят, как правило, увольнять не торопятся.
В полшестого ввалилась пестрая компания - Дядя Каланга и его сестра-математик с барышней, которую она подцепила в Крыму, вряд ли для каких-то специфических опытов.
Этот экземпляр заинтересовал меня с первого взгляда, в первую очередь поразительно лишенным одухотворенности, но почти фотографическим сходством с Карли Саймон, чье имя ей, разумеется, ни о чем не говорит.
Темп распития ускорился - девушкам хотелось успеть на поезд. Рыжая скотина, перестав быть в центре внимания, начала хамить, я обосрал Чайковского, скотина устроил истерику и ушел в точности, когда закончилась большая бутылка.
Вам, наверно, совсем не интересно то чего у вас требуют или выпрашивают некоторые дамы и господа, Марина? - спросил я у нее за столом полгода назад, она в ответ лишь молча растянула рот до ушей, как пионер на экране.
Дядя Каланга кокетливо зовет ее Питекантропом.
Питекантроп пришел за большой афишей, на которой Молодой Художник, большой фанат усташей и УПА, изобразил, по-моему, Ханну Шигуллу, используя только две краски - красную и черную. Было это по-моему к моему двадцатипятилетию, когда с понтом фашизм пятилетней давности уже воспринимался как протухший столичный деликатес, который не сожрали и не высрали своевременно.
В свой первый визит Питекантроп важничал, явно скрывая за капризным поведением свои мазохистские наклонности, и на просьбу подарить картинку, я огрызнулся, типа "тебе ее вешать некуда - придется снимать Розенбаума, друзья не поймут".
Наугад ляпнул.
Все в порядке - Розик висит у меня в другой комнате, спокойно парировал Питекантроп.
Ну если Розик висит, тогда и действительно все в порядке.
Сегодня Питекантроп был покладист и ласков, аккуратно сворачивая в рулон, шедевр Юного Художника.
Услышав про усташей, еврей Каланга, как ни странно, предложил за них выпить как за борцов с коммунизмом.
Когда-то мы его звали Самуил Литовский, автор книги "Сексуальная революция" (два дня в Париже, пьет как лев) - в честь самого смешного места в "Великолепном", но за минувшую декаду он сильно похудел от беспробудного пьянства и безостановочного курения, и больше похож теперь на младшего научного сотрудника.
Я поступил нагло, вручив Питекантропу в нагрузку к картине одну пикантную ношеную тряпицу, оставленную у меня Ушами Обезьяны: подаришь кому-нибудь из своих...
От обезьяны обезьяне, - торжественно произнес я, не сказав, что вообще-то мы с Сермягой думали подарить ее Азизяну, но не стали рисковать, не зная, как он отреагирует.
Не добухав со мной вторую, вся троица побежала на девятичасовой.
Питекантропа отпускать не хотелось, хотя ладно - let him run wild, как поют Бич Бойс.
Далеко не убежит.
*
http://youtu.be/WutAN1fq4bU