Сегодня пришел Петя Путака. Принес два скрипта. Говоров один подписал, а второй…
— Петя, значит, кроме трех ленинградцев, в Союзе вообще нет поэтов?
— А ты что, Евтуха и Вознесенского принимаешь всерьез?
— Не полностью, но принимаю. К тому же существует Ахмадулина, Окуджава, Мориц.
Путака состроил пренебрежительную гримасу.
— Мориц идет после Краснопевцевой.
— Совсем красиво. — Говоров старался не терять ровного, спокойного тона. — А Самойлов, Левитанский?
— Военное поколение — говно! — отмахнулся Путака.
— Ты прелесть, Петя. Могу себе представить, как бы хохотали в Москве, если бы я твою передачу пустил в эфир.
— Мы во «Вселенной» все так считаем! — повысил голос Путака.
— Мне нас…ть на вашу «Вселенную». Так и передай Самсонову. О советской поэзии, без моего особого разрешения, ты больше писать не будешь. Ищи себе другие темы.
— Это новое указание из Гамбурга? — забеспокоился Путака.
— Это мое мнение. И его достаточно.
— Я позвоню в Гамбург. У меня есть кому звонить! Я скажу, что ты блокируешь «Вселенную».
— Я блокирую глупости, которые идут от вашего журнала. Впрочем, вот телефон. Звони.
— Андрей, — заныл Путака, — я, может, слишком резко. Давай что-нибудь вычеркнем.
— Мы и вычеркнули. Весь скрипт.
Теперь на Путаку было жалко смотреть.
*
