а завтра забудут почти
как автора томбэ ля нэжэ
не помнят к пятидесяти
когда погребают Пожаренко
французская речь не звучит
один балетмейстер Захаренко
балетною туфлей стучит
молчит монтировщик-засцыка
лелея полуденный хмель
манерный товарищ Музыка
застенчив как Эмманюэль
радист накатив убирает
шопена привычного звук
и точку-тире отбивает
Захаренки крепкий каблук
секунды считает начальство
любуясь казенным венком
пока за кулисой - нахальство
Захаренко бьет каблуком
и словно сигнал по проводке
диктуя кощунственный сон
его одноногой чечетке
часы все идут в унисон
когда по отмашке завпоста
заглохнет удар молотка
тогда улетучатся гвозди
как будто дымок с мундштука
и сдвинув фанерную крышку
тяжелой своей головой
как будто на пляже мартышка
Пожаренко сядет живой
его о том свете не спросят
в буфет на руках понесут
отсюда покойных не носят
туда где покойных пасут
здесь теплится жир бутерброда
на бархате сталинских штор
устроен сюда на полгода
я в нем пропахал до сих пор
здесь вечен вопрос полуночный
партийной актрисы Стрелец
какой ты в пизду постановщик
когда ты задрипанный чтец
орала когда-то с трибуны
тебе ж я карьеру пиздой
вокалом похож на Пэт Буна
Пожаренко был молодой...
*