Если буквально пять лет назад знакомство с журналистами из капстран при всей бессмыслице разговоров, было доступно не каждому и льстило тщеславию отщепенца, то сейчас оно ничем не отличается от общения командированных в номере - везде крутятся одни и те же люди: какой-то немолодой грек, веселый негр из вошинтон пост, сравнительно молодая чувиха в дырявой шубейке, надетой прямо на майку, все, как раньше, только теперь с ними вась-вась полмосквы, и эти полмосквы сами приперлись х.з. откуда.
Славик уговорил меня приехать для разговора с каким-то "французом", слава б-гу "переводить" ничего не потребовалось.Про этого дяденьку я слышал еще до олимпиады, но вижу его впервые.
Слава зачем-то рекомендует меня как "писателя" (за 27 лет я исписал от силы две общих тетради) и "музыканта" (мне показали три аккорда, которые я смог запомнить годам к двадцати), и поэтому разговор сперва коснулся зарубежной эстрады: генсбур, холлидей, полнарефф...Стоп! Полнарефф - болгарин! - рубанул, сверкнув очками и лысиной, гость, давая понять, что не намерен обсуждать "наше говно", как называют французы свою попсу, шокируя попрошайку, надеявшегося с помощью эрудиции выклянчить пару пластов.
И слава б-гу.
Свернув музыкальную тему, француз произнес явно заученный монолог, который, не смотря на ряд клише и предсказуемых мест, заслуживает быть пересказанным:
...я защитил диссертацию по теме "Антисемитизм в Византии", и пусть это вас не шокирует - по матери я из Рюриковичей, а вот с отцом уже интересней, мамин муж был активным участником сопротивления и в гестапо ему отбили яички, молодая княгиня сдерживала себя два года, и, наконец, уступила, с благословения супруга, еврейскому юноше-студенту, который стал моим отцом... изучаю дневники моего дяди - "лбищевский рейд", он брал чапаева - восемнадцать машинисток при штабе и все сифилисные... хочу предложить ребятам в Израиле историю одного любопытного местечка под Киевом, где не было никаких промыслов и все только изучали талмуд, когда пришел вермахт, ограничились табличками, запрещавшими пользоваться тротуаром, но за вермахтом пришли украинские полицаи и все мужское население живьем закопали в землю, чудом спаслось двое молодых людей, один сгинул в лагере, другой партизанил, дожил до победы, но вскоре умер, что неудивительно, они сумели спасти особо священные свитки, которые закопали на крутом берегу, свитки с проклятьем поныне там... ну-ка угадайте, как назывался тот населенный пункт... я постоянно говорю Юлиану - Юлиан, сколько у тебя звездочек? - а он мне в ответ: а у тебя? - но сам, гад, не признается, и вообще, как поет Володя, незабвенный Володя, "я столько знаю про вас, что порой мне бывает противно!.."
Внешне - помесь Ивана Реброва с Алесандром Третьим.
Вобщем и сам рюрикович и его моноспектакль мне понравился, а историей про чернобль, пожалуй, имеет смысл при случае попугать славянофилов, если чорт занесет бухнуть в Казарменном.
На выходе Тайни Тим зачем-то сообщила мне, что какая-то замужняя баба здесь в Москве ждет от месье ребенка.
*