Каждый день рождения Джими приближает празднующих моего поколения к той стадии свободы, которая была показана в фильме “Освобождение Лорда Байрона Джонса”, по-этому следует поторопиться с фиксацией уникальных мелочей и ощущений, недоступных биографам и специалистам.
Мысль о коллекции признаний, в которых рядовые люди делятся незаурядным опытом, осенила меня давно, когда я понял, что корпус этих подробностей мало чем уступает по значимости объему официальных и коммерческих сведений.
Чужие заблуждения пересказывать веселей, чем свои собственные, но с годами хранить их становится невыносимо.
Мои выглядели так: ритм-энд-блюзовая часть того, что я успел прослушать в исполнении Хендрикса до двенадцати лет, включая Voodoo Chile, казалась мне разновидностью Крима, Кактуса и Джонни Винтера, с налетом восточной тягучести, которую мой недоразвитый мозг еще не усваивал.
Лирика - любовная и философская, за исключением Burning of the Midnight Lamp, напоминала попытку, успешную лишь отчасти, воссоздать средствами рок-группы балладный стиль солидных певцов, причем, как черных, так и белых. О восторженном отношении маэстро к Хампердинку и Walker Brothers я в ту пору понятия не имел.
Казалось бы Crosstown Traffic канонический, как I Feel Fine или Get off of My Cloud, хит, готовый для многократного проигрывания дюжину раз подряд, звучал как пародия на “Песняров”.
Единственной вещью, оторванной от стремительно выгорающих ступеней балласта выходящих из моды новаций мне казалась Stone Free, как черновик психоделического фанка, готового стать подкладкой порно-сюжета.
Но на тринадцатом году я пережил эстетическую бар-мицву, выкупив у Глафиры за четвертак Cry of Love без обложки, сознавая, что Глафира наебывает меня минимум на чирик.
Оттуда я узнал “образ грядущего”, обнаружив, что “Музыки для танцев” по “Голосу Америки” называется In From The Storm, и Джими впервые стал для меня не просто актуален, он шагнул вперед, где теоретически для меня не могло быть ничего интересного, перестав быть сиятельным трупом из чужого прошлого, и я инстинктивно уловил сигнал - с ностальгией этого рода пора завязывать.
Но этому открытию предшествовали еще два, в лице неотразимой Freedom и её логического продолжения под названием Straight Ahead.
Это был стопроцентно мой материал, без натужных и унизительных попыток понравиться более взрослым своей приверженностью к старине.
Это был модернизированный соул высшей пробы, повод жить дальше, чтобы узнать, что получится.
А также, кроме того, суровый показатель того, в каком расцвете сил, на каком творческом пике оборвалась жизнь этого музыканта.
Cry of Love - собрание песен неимоверно состоятельных и цельных, приблизительно, как новая часть Physical Graffity без ранее отвергнутых довесков.
В изложенных мною мыслях нет ни оригинальности, ни правоты (критиков и Хендрикса и других будущих “ священных коров”, разной степени как остроумия, так и кретинизма, в ту пору, надо сказать, хватало), но их изложение представляет собой точную “энцефалограмму” двенадцатилетнего акселерата, в тогдашних условиях не совсем обычного.
И никто другой такого не придумает и об этом не расскажет, так же, как никто, кроме Джими не сочинит и не сыграет, того, что мы здесь обсудили, и только музыка Джими Хендрикса способна наводить на такие размышления, способна их спровоцировать в полумладенческой голове.
Jimi Hendrix - Freedom