Заслушиваясь мудрым стариком,
он - шелудив, нам говорят, а мы не верим,
он так и сдохнет шелудивым бурдюком,
в какой бы не переселился терем.
Осеменив дементное блядво,
"папаша" требует отцовского елея.
Нам объясняют: дети не его,
а мы ползем, как чурки к Мавзолею.
Оно валяется на липкой простыне
в волосяной и псориазной стружке,
мечтая о любви и о войне,
о дерзкой первокласснице с подружкой.
Уродов нет в проверенной семье,
увечия родня не замечает,
но в туго зашнурованном досье
томится клекот беспощадных чаек.
Их несколько - позорнейших faux pas,
плюс некрасивый, сальненький фактоид:
в поселке дачном влажная тропа,
задушенный метис,
несчастный Тобик.
Дешевле тройку в ателье пошить
из добытой по блату джинсовины,
чем вымолвить при всех: ХОЧУ ДУШИТЬ!
ЛЮБЛЮ ДУШИТЬ! - сквозь хлопья клейковины.
Об этом знали предки главарей
подпольного союза асфиксантов:
дворянчик, коммунист, полуеврей,
главврач мамаша - дилер депрессантов.
Мешком пустым прихваченная "скво",
одна на всех, как та машинка "Зингер",
Вопили стены: дети не его!
как-будто их возвел Башевиц-Зингер.
Идет балет "Дитя и волшебство".
"Дитю" за шестьдесят - башка не варит,
оно танцует как под веществом
танцует нарколыга на бульваре.
Премьера мюзикла "Позорный юбилей",
произведен обзвон холуйской свиты
навалены салатницы люлей,
отсечены враги и паразиты.
И, оседлав по стулу на дупло,
словно в соборе ебнутые бабы,
в виде причастия глотают как стекло
ошурки заурядного кебаба.
*
Чорт дернул меня сфотать и вывесить пакетик от сирийских бабских трусов...
*
Любой з нас в ком сохранилась капля совести и крупица вкуса, согласится что это лом.
Людей талантливых всегда больше, чем людей обладающих эстетическим чутьем, поэтому множество альбомов напоминает комплект черновых болванок, с большим и очевидным потенциалом, но скороспелых и неряшливых. Здесь всё безупречно.
*
Тут Чайка-Чайковский по линии Владимир Иваныча пошел - гимны шпарит, а я как раз подумал, что смое время осовременивать шандриковского "Соседа Хаима".
В праздник я себе "под это"
ставлю диски Моторхеда
а у гниды с кагебе
живяком смердят любэ...
ну и так далее.
*
А вот х.з. отчего, если читаешь "американский писатель-алкоголик" сразу автоматом возникает "автор "Мальтийского сокола" или "Биг Слип", а когда деревянные бошки, пиаря своих, произносят "писатель-метахвизик", слышится только старое и доброе: "не пиши мне про любовь - не поверю я"?
Гирт (я всю жизнь произносил его имя на прибалтийский манер, поскольку есть актер Гирт Яковлев) Мартинец принадлежал к элитарному слою американской поп-культуры, то есть к тем cream of the crop, чьи первичные открытия так и не сумели в полной мере популяризировать блистательные британские коллеги (до версии Эрика Клэптона тот же Боб Марли был чем-то вроде Африка Симона для своих), потому что любая упрощенная интерпретация по сути своей безнравственна, если она пытается опустить артиста до уровня по-всеядному привеределивой аудитории.
Hirth Martinez оставался "чириковой" позицией до самого неминуемого, а дешевизна и невостребованность в наше время, это метафора б-жественного бессмертия, ибо о тех, кого не замечают здесь, хорошо помнят в других местах.
Буквально пару недель назад, ощутив острое желание его переслушать, я отыскал старую пластинку, поставил, и с автоматизмом давно не выпивающего человека, понесся ставить лайки на его страничке, как оказалось, в день смерти маэстро.
Помню, что написал про великолепного гитариста Bill Darnell , чьи соло звучат как дарственная надпись на амальгаме волшебного зеркала в номерах. Как тонкий селекционный букет Джеймса Бертона с Джесси Эд Дэвисом...
*
Cудя по гирляндам сусальных соплей, которые пускают друг другу за ухо наши бывшие подопытные, их уже всерьез беспокоит солидность собственного кондрашки, который будет подвергнут самому тщательному астрологическому анализу с традиционной мантрою "никогда не забуду наш последний разговор, когда он мне сказал, показал, зачитал, поставил..."
И только зять бздонет с облегчением.
*
Есть такие имена, фамилии и названия, которые почему-то вызывают у обывателя предвзятое отношение не к самому творчеству или стилю исполнителя, а к далекому от реальности образу, который возникает при произнесении, часто исковерканного, слова.
Бородокин - хороший актер, но в старых фильмах его узнают по лицу, никто не кричит типа "Крамаров!" или "Филипов!". Феликс Яворский - гений дубляжа и денди, но люди нехотя запоминают только буквы "Ф" с точкой, совсем не похожую на импортный вензель Фантомаса.
Такова отчасти и судьба двух младших классиков хард энд хэви - групп Helix и Dokken, о которых и хорошо и дурно говорят мало и сквозь зубы, в немалой степени оттого, что в свое время из-за названий (хеликс-феликс, докин-бородокин) не смогли, повторяя ошибку старшего поколения, причислить оба коллектива к артистической элите.
*
дамочка типа "тестик на толерантность"
*
"лу рид мой сын мой сын что ты наделал ... жив, тебя никто и никогда не тронет, и неважно, что будет на улице дождь или гром,знай, что ты ..."
Вообще-то и недоделанный "башмет" со смыком и толстоносый южок с пиздой Лу Рида только портили.
*
У нас никогда не могут написать просто и понятно: умер брат Дина Рида и т.д.
Пиндос, которого (сквозь зубы) хвалили говнари-автохтоны, хотя он их как-то не очень жаловал, потому что пиндос.
*
"Вещи всегда заканчиваются, не успев начаться..."
*
Не кормите икрой осетровой,
не водите по блату к врачу,
угостите меня катастрофой,
я вас бедствием угощу...
*
РАДИОФОБИЯ
Одно время, после Чернобыля, среди наших дурачков было модно писать письма Джону Пилу и Дэвиду Бирну, которые те сходу, не читая, пинцетом и в унитаз.
"Дир Джон", "Дир Дэвид" и т.д....
*