Отлично помню вечер пятого декабря пьянку у меня дома в связи с моим отъездом на гастроли. Вылетев в августе из кабака, я еле устроился шестеркой-осветителем в детский театрик. Было это ровно тридцать семь лет назад. Переться в Москву, где меня снова стали бы уговаривать "валить чем раньше тем лучше" мои недальновидные знакомые, мне совсем не хотелось.
В комнате было полно будущих покойников - саксофонист Е., бас-гитарист О., кое-кто еще, в основном мои ровесники плюс-минус пару лет, две девицы, мечтавшие стать певицами, которым Азизян, наблюдая за реакцией, показывал, вынутое из отцовского портфеля, гей-порно.
Пили всё подряд. В плафоне светила единственная лампочка. Я, как идиот, ставил гостям то, что слушал тогда громко и помногу - жалкие сборники Элвиса, Карла Перкинса, какой был, и, конечно, этот двойной альбом Холлидея, купленный за нереальные семь червонцев, потому что Холлидей в Союзе, как правило, стоил копейки. Я почти полностью слышал трансляцию этого концерта по France Inter и целый год тщетно пытался выудить сокровище в пластмассовых клоаках различных городов СССР.
Самая крепкая гарантия качества для западного артиста, это когда здесь о нем некому и нечего вспомнить и рассказать, кроме ничтожных подробностей жизни самого рассказчика. Они, как правило, одинаковы.