О том, что он "швер энкранкт", я слыхал еще в апреле...
Гении смертны, поэтому Джон Хайсмен тоже должен был когда-нибудь умереть, как в своё время распался его грандиозный "Колосиэм", который у нас как только ни называли, с первого слова низводя разговор о великой группе до теста на технику чтения умственно отсталых.
Суждения советских экспертов всегда отставали от жизни, но еще беспомощней они звучат, когда надо прокомментировать смерть того, кто достойно шел в ногу со временем по Гринвичу, а не по радиоточке-пердунчику.
Говорить о музыкантах такого масштаба здесь определенно некому, нечего и незачем, но сказано будет, как не стесняются сегодня писать городские авторы, "по-любому", и, наверняка, "мимо кассы". Что-нить типа "прощевай, йоныч" и т.д.
Мне тоже лезет в голову ахинея. В былые времена по кругу давно бы гуляла ноль седьмая, но ум мой трезв, потому что все мои соседи-музыканты давно уже там, в том числе и барабанщики - Егоров, Кецлах и Савчук.
Colosseum мы обсуждали один единственный раз со Стоунзом. В парке металлургов, в летний полдень выходного дня, исчерпав менее элитарные темы. Говорили восторженно и громко, как говорят об иностранцах бухие. В ту пору Стоунз еще помнил, кто такой Джон Хайсмен, он даже обещал организовать мне пластинку "Темпеста", гримасничая как Роман Кастевет в "Ребенке Розмари".
Больше мы эту тему с ним не обкатывали, вот и вспоминается невесть что: "Кай - человек, люди смертны, потому Кай смертен"... единственная мысль звучит члено раздельно - мне с каждым годом всё сильнее нравятся Songs For The Taylor, и этого, я думаю, вполне достаточно. На этом можно остановиться. Пока.