Машину несло вдоль аккуратных холмов ("из пепла и костей", уточнил Рубцову голос Михаила Ромма, и он поморщился) подмосковного мусора, и он вспомнил, как тридцать лет назад его родной отец, бросив в окошко славянскому водиле загадочное: Люберцы! два прибора!, несся к товарищу зачем-то в энный раз смотреть на "Чиччолину с конем" в точности как и его отец, тайком от бабушки Берты, бегал в "Азербайджан" на "Чапаева".
Тоже "с конем", усмехнулся Рубцов.
Навигатор произнес очередное указание, словно водитель изучал по нему русский язык для какой-то аттестации.
*