мы погружаемся в "сумеречную зону" булганинской безвременщины между культом и оттепелью, смысл которой сконцентрирован в названии одного из фильмов тех лет - "Координаты неизвестны".
"Записки эстрадного сатирика" написаны параллельно с дневниками Вадима Козина, череду недомолвок и затуманенных подробностей на их страницах компенсируют обильные цитаты собственных сочинений автора.
К сожалению сегодня уже нельзя послушать и посмотреть выступления легендарного куплетиста в их первозданном виде, но даже на бумаге они вызывают психомиражное настроение, пережить которое каким либо иным способом у нас больше нет никакой возможности.
"Следующий мой фельетон - "От человекообразной обезьяны до обезьяноподобного человека" был написан в стиле раешника и представлял собой памфлет, долженствующий бичевать упадочную буржуазную культуру. Он начинался размышлениями пациента. от скуки рассматривающего в приемной зубного врача альбом с предками хозяина. Пациент в своих размышлениях о предках вспоминает теорию Дарвина и говорит:
Работа у природы была рискованная,
Научно обоснованная,
Но в каждом производстве бывает брак,
И с природой получилось так.
Не совсем она справилась со своими планами,
И часть обезьян осталась обезьянами.
Далее я говорил, что некоторые современные бизнесмены весьма недалеко ушли от обезьян.
В этом фельетоне я применил каламбуры. "Дипломартышка", "орангутангелы мира", говорил я в этом фельетоне и верил, что это бьет в цель. Но ведь дипломаты бывают разные..."
В этом фельетоне я применил каламбуры. "Дипломартышка", "орангутангелы мира", говорил я в этом фельетоне и верил, что это бьет в цель. Но ведь дипломаты бывают разные..."
"Это навело меня на мысль создать серию песенок под общим названием "Живые трупы". "Ария трупа №1, или пана Миколайчика" исполнялась на мотив танго А. Вертинского "В бананово-лимонном Сингапуре":
В долларово-мильонном Вашингтоне
Пою я со слезами на глазах. Ах!..
Пою я со слезами на глазах. Ах!..
"Арией трупа №2" я назвал песенку японского самурая. Это была уже приведенная ранее песенка "Будда, будда, я больше не буда". "Ария трупов №3 И №4, или двух трупов сразу" представляет собой дуэт немецких генералов фон Штрауса и фон Рунштедта, выпущенных из тюрьмы."
"Песня под названием "Былые дни, о, где же вы!.. или Подайте пострадавшим от Женевы" была направлена против реакционной турецкой газеты "Хурриэт". Здесь я изображал корреспондента этой газеты, специалиста по клевете на Советский Союз, пострадавшего от разрядки напряженности в международном положении, потому что спрос на клевету упал. Жалкое положение. в которое попал злопыхатель-неудачник, удобно было выразить в минорной мелодии турецкой песни "Истамбул-Константинополь". В тексте песни. поскольку изображался турецкий журналист, была попытка передать национальный колорит при помощи специального подбора слов и некоторых деталей турецкого пейзажа.
Этому способствовала соответствующая интонация и легкий акцент. Привожу эту песню в отрывках:
Этому способствовала соответствующая интонация и легкий акцент. Привожу эту песню в отрывках:
В Истамбуле-Константинополе
Мимозы, розы. вай, какие тополи,
Таких нет в мире сколько бы вы не топали
По Азии, по Африке, Америке, Европе ли.
Вай. вай, ва...
Истамбульская айва...
Попробуешь на ложечку немножечко варения,
Почувствуешь под ложечкой удовлетворение.
В Истамбуле-Константинополе
Мы в ус не дули. вкусное вино пили,
Жизнь была сладкой. как конфет
В редакции газеты "Хурриэт".
Вай, "Хурриэт", для брехни пределов нет.
Вдруг Женевой были мы контужены.
Наши сплетни никому не нужены...
Вай, Магомет, понимаешь или нет?
Из-за обстановки политической
Заработок наш микроскопический.
В Истамбуле-Константинополе
Мы сидим лишь на одном картофеле,
Похудели мы, как мефистофели,
Нет анфасов. остались только профили.
С аппетитом смотрим мы на тополи,
Вай, боюсь, чтоб мы тополи не слопали...
И кричим на весь Стамбул:
В мире пахнет миром... Караул!"
Последние слова песни "караул" вызывали веселое оживление в зале."